мертвая zона

СТИВЕН КИНГ И
БРЭМ СТОКЕР

        По моему личному мнению именно Стокер оказал на стиль и мировоззрение Кинга наибольшее влияние и практически является "отцом" кинговского horror-а. Важно не только то, что его второй опубликованный (и имевший огромный успех) роман Salems lot (1975) - "Салемс Лот" (в русских переводах "Салимов удел", "Судьба Иерусалима", "Жребий") был посвящен теме вампиризма, классиком которой считается Стокер, и, по признанию самого Кинга, был сознательным подражанием - переложением стокеровского "Дракулы" (1897) на современный лад:

"Я играл в интереснейшую - во всяком случае для меня - игру, своего рода литературный теннис: "Салемс Лот" был в ней мячиком, а "Дракула" стенкой, я следил как и куда "мячик" отскочит, чтобы дать пас снова... 
"Отскоки" получались очень занятными, это я объясняю прежде всего тем, что "мячик" я посылал в двадцатом веке, тогда как "стенка" была замечательным продуктом века девятнадцатого." (King Stephen. Danse Maccabre. London: Warner Books, 1993. p 40),

но и то, как методы Стокера используются Кингом на протяжении всего творческого пути, что я берусь показать: 

       В своем романе Стокер осовременил легенду, архаичный Дракула, пришелец из пятнадцатого века действует в Лондоне конца века девятнадцатого, мире психиатрии, граммофонов, телеграфа и электричества - последних достижений научно-технического прогресса; атакует просвещенных людей новой буржуазной психологии, которые приобретая технические знания, утратили древние мистические и ослеплены скептицизмом 

"Ты ничего не хочешь ни видеть, ни слышать неестественного; и все, что не касается твоей обыденной жизни тебя не трогает. Ты не думаешь, что существуют вещи, которых ты не понимаешь, но которые тем не менее существуют... Мы видим вокруг себя каждый день возникновение новых воззрений; но в основе они все-таки стары и только претендуют на новизну." (Вампир. Мн.: "МОКА-имидж", 1993. с 160)

       Недаром стокеровский Дракула переезжает из области на границе Трансильвании, Буковины и Молдавии в Англию, ирония состоит в том, что "темные" крестьяне его родины осторожны и слишком хорошо знают его повадки, в то время как образованный и передовой Лондон оказывается для пятисотлетнего вампира "страной непуганных идиотов". Недаром Стокер заставляет своих героев сделать выбор между просвещенным порицанием суеверий 

"Хозяйка сняла со своей шеи крест и предложила мне надеть его. Я не знал как поступить, так как будучи членом англиканской церкви, привык смотреть на такие вещи как на своего рода идолопоклонство".(там же. с 7) 

и архаичной "дикарской" верой в нечистую силу Зла (не как абстрактной и "далекой" категории, а как материальной сущности, с которой можно столкнуться на улицах Лондона) и спасительную силу распятия, облатки и других оберегов. Тот же выбор совершают герои "Салемс Лота", "Мэнглера", "Кроссовок" и многих других кинговских историй. Как и в стокеровском романе в подавляющем большинстве произведений Кинга древняя нечисть живет в современной Америке с ее техническими, политическими, социальными и психологическими реалиями, преследуя рядового обывателя - "человека с соседней улицы", того, с кем читателю легче всего себя идентифицировать. И так же как и героям Стокера этому герою непосильно трудно поверить в то, во что средневековый крестьянин поверил бы сразу:

"Оно должно было только ждать до тех пор пока акт веры не станет невозможным... Наши перспективы сузились, наша вера в колдовство износилась, как пара новых ботинок после многодневного хождения... И теперь, когда мы не верим больше в Санта Клауса, в Золотой Зуб, в Тролля под мостом, Оно готово ко встрече с нами..." (Кинг Стивен. Оно. Жуковский: Кэдмен, 1993. т II. с 293); 

 "Они больше не верят, что в Кендускеаге водятся пираньи или что наступив на трещину на асфальте вы, может, ломаете позвоночник вашей матери, или что если вы убиваете божью коровку, ваш дом этой же ночью сгорит. Вместо этого они поверят в страхование. Вместо этого они поверят , что пауки поглощают в сорок семь раз больше их собственного веса из-за избытка желудочного сока. Вместо этого они поверят в телевидение, в Гэри Харта, бегающего, чтобы предупредить инфаркт, и отказавшегося от мяса, чтобы предотвратить рак кишечника..." (там же с 387).

       Дефицит суеверия оборачивается дефицитом веры, воображения и, как следствие, неспособностью к сопротивлению. Как и современник Стокера, кинговский современник, ослепленный безверием, избалованный цивилизацией потребления и, в то же время, измученный комплексом социальной неполноценности, оказывается беззащитнее этого крестьянина. Например, подчеркнуто архаичны бес в рассказе "Мэнглер", чернокнижник в рассказе "Я знаю, чего ты хочешь", призрак в рассказе "Кроссовки", вампир в рассказе "Летающий в ночи", которых мог бы сразу распознать их "ровестник", но перед которыми беспомощен наш современник, столкнувшийся с одержимой бесом гладильной машиной, колдуном обучающимся в провинциальном колледже, привидением обитающим в общественном туалете небоскреба, упырем управляющим спортивным самолетом "Сесна". Беззащитность заключается в том, что современный человек, не верящий в сверхъестественное не поверит и в то, что может его спасти: 

"Оно не знало, что вера имеет вторую грань. Если есть десять тысяч средневековых крестьян, которые создают вампиров верой в их реальность, может быть один - возможно ребенок, - который будет в состоянии поверить в кол, чтобы его убить. Но кол - это только глупая деревяшка, воображение - вот молот, который вгоняет его в тело вампира". (там же с 387)

        Роман Стокера - коллаж, целиком составленный из дневников, стенограмм, грамзаписей, писем и газетных вырезок. Подобная "документальность" теперь считается "фирменным знаком" Кинга, который использует псевдоцитаты газет, протоколов судебных заседаний, энциклопедий, писем, дневников, мемуаров, сценариев, рекламных проспектов, рукописей художественных произведений на протяжении всего творческого пути начиная со своего первого опубликованного романа Carrie (1974) - "Кэрри" и кончая последним - The Regulators (1996) - "Регуляторами". Так, например, в романе Misery (1987) - "Мизери" он приводит черновые главы книги, напечатанные на машинке с западающей буквой N, сам роман содержит в себе как минимум три других: криминальный, женский романтический и женский приключенческий, якобы написанных главным героем, причем один из них - "Возвращение Мизери" - приведен почти целиком, что позволяет проследить, как "реальные" детали и "жизненные" наблюдения вплетаются в ткань художественного произведения; в романе The Dark Half (1989) - "Темная половина" цитаты "крутого романа", так же якобы написанного героем, вынесены в эпиграф; а в "Регуляторах" приведены даже детские рисунки. Такие мистификации необходимы обоим писателям для того, чтобы показать происходящее с разных точек зрения, изобразить как разные люди независимо друг от друга приходят к одному и тому же выводу о подлинности существования зла, которое действовало не когда-то, а сегодня, рядом. Как-бы выслушиваются разноголосые свидетельские показания, отличающиеся стилистически и эмоционально, из разных источников поступают сведения, противоречивые в мелочах, но сходные в главном, из всего этого постепенно, подобно мозаике складывается цельная картина, которую читатель в состоянии охватить более полно, нежели каждый из героев в отдельности. Это производит впечатление документальной достоверности, - легенда претворяется в реальную угрозу. 

        Образ демона настолько силен, зло обладает настолько развитым интеллектом и таким множеством разнообразных сверхъестественных способностей, что возникает угроза того, что столь могущественному врагу нельзя найти правдоподобного противника среди обычных людей. Выходом из создавшегося положения становится коллективный герой, нетипичный для массовой литературы всех времен (за исключением разве что романов катастроф и произведений военной тематики) , апеллирующей к индивидуализму : личному счастью, личной трагедии, личному спасению и личной доблести. Коллективный герой романа Стокера (считавшего, что только объединившись люди смогут противостоять Сатане в лице Дракулы), находит достойного преемника в коллективном герое таких значительных произведений Кинга как Salems lot (1975) - "Салемс Лот", Christine (1983) - "Кристина", The Stand (1978,1990) - "Противостояние", It (1986) - "Оно", The Long Walk (1979) - "Долгий путь", The Mist (1980) -"Туман", The Body (1982) - "Труп", The Langoliers (1990) - "Лангольеры", Desperation (1996) - "Десперэйшн" (в русском переводе - "Безнадега"), "Регуляторы", "Люди десяти часов утра". Вряд ли можно считать случайностью и то, что в романах Кинга "Оно" и "Десперейшн" демону противостоят пять персонажей - магическое число - столько же, сколько противостоят Дракуле в романе Стокера, причем в обоих произведениях это четверо мужчин и одна девушка. Характерно, что и в романе Стокера и в таких романах Кинга как "Салемс Лот", "Оно", "Кристина" и "Десперейшн" коллективный герой не только спасается бегством и обороняется, но и, во второй части произведения, переходит от защиты к нападению, преследуя и побеждая врага на его территории. 
       Из специфики коллективного героя вытекает и характерное для обоих авторов чередование шоковых эмоционально-событийных всплесков с многостраничными диалогами-диспутами (Стокер и Кинг, пожалуй, самые "болтливые" писатели жанра horror) - обстоятельным и дотошным анализом этих событий, стремлением "забить все гвозди" по части логики, которая, помогает адаптироваться в экстремальной ситуации и, наравне с не легко и не сразу обретенной верой в сверхъестественное, становится грозным оружием в борьбе простого человеческого добра с абсолютным демоническим злом. 
       Для того, чтобы проследить влияние "классика" Стокера на "современника" Кинга в области инфернального следует произвести небольшой демонологический экскурс сравнив носферату этих авторов, в первую очередь вампиров из романа "Салемс Лот", который, по признанию самого Кинга, был написан под влиянием стокеровского "Дракулы": 

       Значительное место в демонологии Кинга занимают Nosferatu (лат) - "не-мертвое" - по определению Брэма Стокера, противоестественные существа, которые живут, несмотря на то, что по законам природы должны быть мертвы, от духов и призраков носферату отличает наличие плоти и смертность (Вампир. Мн.: "МОКА-имидж", 1993. с 178). Феномен Носферату можно рассматривать как одержимость мертвого: "Это ее тело, и в то же время не ее" (там же с 177). 
       В творчестве Кинга я предлагаю выделить следующие разновидности носферату: 

       1) Вампиры из романа Salems lot (1975) - Салемс Лот, рассказов "На посошок", "Летающий в ночи" и "Дедуля"; 

       2) Ожившие Мертвецы. Здесь вместо общепринятого, но неточного термина "зомби" я предлагаю его русский и более удачный аналог - "домовики": "...в русском фольклоре прозвище мертвецов, встающих из могил. Прозвище связано с тем, что первоначально людей, умиравших внезапными или несчастными смертями ... хоронили в убогих домах, или божедомах, вне городов. Относятся к заложным покойникам или мертвякам" (Королев Кирилл. Энциклопедия сверхъестественных существ. М,: "Локид-Миф". с 155). Домовикам посвящны роман Pet Sammatary (1983) - "Кладбище домашних животных", рассказы "Рожать придется дома", Sometimes They Come Back (1974) - "Иногда они возвращаются", "Рок-н-ролл никогда не умрет"; 

        3) Живое Неодушевленное: автомобили из рассказа Trucks (1973) - "Грузовики", одержимая бесом гладильная машина из рассказа The Mangler - (1972) - "Мэнглер", Плимут "Фурия" 1958 года выпуска из романа Christine (1983) - "Кристина", доспехи из романа Talisman (1984) - "Талисман"; 

       4) Nonatus (лат) - нерожденное - мой термин, которым будут обозначены "вторичные" люди, животные, существа - не рожденные естественным путем, а искусственно (сверхъестественно) созданные демоном - под это определение попадают Регуляторы, Мотокопы - кино- и мультгерои (в случае Кинга приходится говорить уже не только об антропоморфных и зооморфных, но и о "мувиморфных" демонах), стервятники, койоты и пума сотворенные Тэком в романе The Regulators (1996) - "Регуляторы"; Библиотечный полицейский из одноименного романа (The Library Policeman 1990), произведенный Существом (Thing Without a Name - термин Кинга и важное понятие в его демонологии, о чем подробнее в главе "СИЯНИЕ", "ОНО", "ДЕСПЕРЕЙШН" И "РЕГУЛЯТОРЫ" КАК ЦИКЛ") вселившимся в Арделию Лотц на основе загнанных в подсознание страхов Сэма Пиблса; а так же паук созданный Лилендом Гаунтом в романе Needful Things: The Last Castle Rock story (1991) - "Необходимые вещи: Последняя, наиболее полная история Кастл Рока". 

       5) Особняком в этом ряду стоит Джордж Старк из романа "Темная половина", который не был никем ни воскрешен ни создан, а самозародился из псевдонима Тадеуша Бомонта, его подсознания, и его же ампутированной опухоли. Тем не менее данного демона следет отнести к носферату: Кинг явно указывает на его пришествие из мира мертвых, Старка можно считать воплощением нерожденного близнеца Бомонта, т.е. данное существо совмещает в себе признаки домовика и нонатуса. 

       По понятным причинам в разряд носферату не попадают те случаи одержимости, в которых организм-"хозяин" на момент вселения демона-"жильца" был жив. Тема Одержимости занимает одно из важнейших мест в творчестве Кинга, о чем будет подробно рассказано в главе "СИЯНИЕ", "ОНО", "ДЕСПЕРЕЙШН" И "РЕГУЛЯТОРЫ" КАК ЦИКЛ".

"ВАМПИР, в низшей мифологии народов Европы мертвец, по ночам встающий из могилы или являющийся в облике летучей мыши, сосущий кровь у спящих людей, насылающий кошмары. В. становились "нечистые" покойники - преступники, самоубийцы, умершие неестественной смертью и погибшие от укусов В. Считалось, что их тела не разлагались в могилах, и прекратить их злодеяния можно было, вбив в тело В. осиновый кол, обезглавив его и т. п. Оберегами против В. служили чеснок, железо, колокольный звон, распятие, крестное знамение и др." ( Иллюстрированный энциклопедический словарь. Мифология. С. Пб.: А.О. "Норинт", 1996. с. 138). 

       Вампиры - наиболее традиционные носферату готической литературы, впервые появились в романе друга Байрона Полидори "Вампир"(1819 г.), а их облик и свойства практически не изменились с тех пор, как были подробно описаны ирландцем Брэмом Стокером в романе "Граф Дракула" (1897г.): 

"...имеет силу двадцати человек; ...люди, к которым он приблизится, в его власти; ...может в предоставленных ему пределах появляться в любой свойственной ему форме; управлять стихиями: бурей, туманом, громом; повелевать низшими существами: крысами, летучими мышами, молью, лисицами, волками; ...исчезать и неодиданно появляться; ... живет и не может умереть как люди, а будет процветать, пока у него есть возможность жиреть от крови живых ...даже молодеть; ...не отбрасывает тени, не дает отражения в зеркале; ...может превращаться в волка, летучую мышь; ...окружать себя туманом; ...бесконечно утоньшаться; материализуется в виде светящейся пыли; ... не может никуда войти, пока кто-нибудь из домочадцев не пригласит его, хотя потом может входить; ...если находится не на месте, с которым связан, то может менять личину только в полдень, или в моменты восхода и захода солнца; проходить через проточную воду только в час прилива или отлива..." (Вампир. Мн.: "МОКА-имидж", 1993. с 196 - 199). 

Кроме того Дракула мог производить нонатусов: 

"...создавал мух при свете солнца... а ночью - бабочек с черепами и костями на спинках... Появились миллионы крыс... и собаки уничтожавшие их, и кошки. Все живые, с красной кровью..." (там же. с 231). 

САЛЕМС ЛОТ (в русских переводах САЛИМОВ УДЕЛ, ЖРЕБИЙ) - Salems lot 1975: 
       Кроме вампиров антагонистами являются Хьюберт Марстен - призрак колдуна и Р.Т. Стрэйкер - колдун и подручный Курта Барлоу. 
       Курт Барлоу - вампир, "отец" всех вампиров Джерусалемс Лота. Подобно своему прототипу Дракуле Стокера он является олицетворением абсолютного зла и говорит словами Дьявола: 

"Я уже был силен, когда эти хлебоеды и винопивцы, поклоняющиеся спасителю заблудших овечек, были слабы и ничтожны. Мои ритуалы были древними, когда вашей церкви еще не было и в помине... Я мудр. Я не змея, но Отец всех змей." (Кинг Стивен. Жребий. М.: ООО "Издательство АСТ", 1997. с 374). 

Чтобы понять связь этого персонажа со стокеровским достаточно сравнить эту цитату со словами из "Дракулы": 

"Он хитрее смерти, потому что его хитрость - плод веков; он больше чем зверь, так как он - дьявол во плоти..." (Вампир. с 196). 

       Из этих же слов следует, что, в отличие от Дракулы, Барлоу не имеет человеческой биографии. Действительно, нет даже косвенных указаний на то, что этот вампир когда-либо был человеком. Это еще больше чем Дракулу приближает его к Дьяволу, тем более, что окончательность и бесповоротность смерти Барлоу ставится под сомнение, он, как большинство сверхдемонов Кинга, потенциально бессмертен: "Пускай он никогда не вернется" (там же. с 467). 
       ЖИТЕЛИ Джеруссалемс Лота ставшие вампирами по ходу действия романа: все население кроме трех человек. Следует заметить что Кинг еще не раз вернется к описанию прогрессии по которой, нарастая как снежный ком, распространяется зло. Эпидемия вампиризма в Джерсалемс Лоте предвосхищает пандемии домовиков в рассказе "Рожать придется дома" (1977), супергриппа в романе "Противостояние" (1978,1990) , ненависти и насилия в романе "Необходимые вещи: Последняя, наиболее полная история Кастл Рока" (1991). 
       Обезлюдевший и сгоревший дотла в 1975 году Джерусалемс Лот восстает из пепла три года спустя в коротком рассказе One for the Road (1978) - "На посошок" из сборника Night Shift (1978) - "Ночная смена": вполне в духе сиквелов некоторые из вампиров выжили и подстерегают проезжих туристов, превращая их в себе подобных. На мой взгляд гораздо интереснее сравнить роман с другим рассказом из того же сборника: Jerusalems Lot (1978) - "Джерусалемс Лот" (в русском переводе - Поселение Иерусалим). То, что после успеха "Салемс Лота" Кинг пишет произведение с почти таким же названием, трудно считать случайным. Оба названия - географические понятия и более того, вымышленный город, в котором происходит действие романа полностью называется Джерусалемс Лот, то есть так же, как вымышленный заброшенный поселок, в котором происходит действие рассказа. Оба населенных пункта находятся к северу от Портленда: город в десяти, а поселок в двадцати милях. Несмотря на несколько различное расстояние от Портленда, и различие в происхождении идентичных названий ( в США много пунктов, с одинаковыми именами) есть соблазн допустить, что перед нами один и тот же пункт. Действительно, за более чем сто лет (действие рассказа происходит в 1850, что нетипично для Кинга; хотя этот рассказ и не касается темы вампиризма, с произведением Стокера его роднит эпистолярно-дневниковая форма и стилизация под "готику" прошлого века), в процессе роста городов и совершенствования топографии, расстояния могли сократится. Действительно, хотя поселок унаследовал свое название в 1710 от некой таинственной секты, выродившийся в сатанизм и бесследно (почти) исчезнувшей, а город - в 1765 от бесследно исчезнувшего хряка по кличке Джерусалем, и то и другое всего лишь легенды, каждая из которых (или обе) может не соответствовать действительности. Вопрос о тождественности этих населенных пунктов важен потому, что позволяет по новому взглянуть на судьбу города. На протяжении романа Кинг дает понять о проклятии Дома Марстена, тяготевшим над городом и приведшем его к разрушению, именно Зло, ценром которого служил Дом, послужило формальным приглашением для носферату Барлоу, то есть зерно зла было брошено в почву Джерусалемс Лота значительно раньше, чем в 1974, в котором происходит действие романа. Если же допустить то, что город из романа и поселок из рассказа тождественны, напрашивается вывод, что пресловутое зерно упало и начало давать всходы еще раньше, следовательно, над этим местом тяготеет проклятие куда более древнее и тяжелое, Дом же Марстенов - лишь веха в его развитии. Вышесказанное более чем существенно в ключе всего дальнейшего творчества Кинга, для которого центростремительность, преемственность и древность - одни из основных свойств Зла, которое всегда (почти всегда) едино. 

       ЛЕТАЮЩИЙ В НОЧИ: Дуайт Рэнфилд, "вампир с лицензией пилота", помимо традиционных свойств, приписываемых вампирам: способ питания, жестокость, отдых в могильной земле, отсутствие отражения в зеркале; обладает новыми, ранее не описанными: всеведением и способностью к мочеиспусканию. 

       ДЕДУЛЯ (ПОПСИ): безымянный мальчик, который, как и нормальные дети, "любит трансформеров". Попси - дед мальчика (значит в среде вампиров продолжают существовать родственные связи). Вампир Попси - едва ли не единственное демоническое существо Кинга не лишенное способности любить, пусть даже и себе подобных. Обычно демоны Кинга - представители чистого, абсолютного зла. Интертекстуальность: Кинг говорит об этом рассказе: "Является ли дедушка этого мальчика тем же существом, которое требует, чтобы Ричард Диз открыл свою камеру и засветил пленку в заключительных строках "Летающего в ночи?" Мне кажется, что это он". (Кинг Стивен. Ночные кошмары и фантастические видения. М.: "Мир", 1998. с 770). 

       Если с некоторой натяжкой расширить понятие вампиризма и считать вампирами не только носферату питающихся кровью, но и всех демонов, которые питаются за счет жертв, вампирами являются: 

       1) Существо-Отель (Thing Without a Name) из романа "Cияние" (в русских переводах "Сияющий", "Свечение", "Странствующий дьявол") - The Shining (1977), питавшееся смертями происходившими в отеле Оверлук; 
       2) Существо (Thing Without a Name) вселившееся в Арделию Лотц в повести ПОЛИЦЕЙСКИЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ (в русских переводах "Библиотечная полиция") - The Library Policeman (1990), которое питалось материализованным шоком; 
       3) Оно (Thing Without a Name) из романа ОНО - IT 1986, питавшееся страхом, смертью и, возможно, телами детей; 
       4) Тэк из романов ДЕСПЕРЕЙШН ( в русских переводах "Безнадега", "Отчаяние") - Desperation (1996) и РЕГУЛЯТОРЫ - The Regulators (1996), cущество, родственное, если не идентичное Оно и Существу-Отелю, так же, как и последние питавшееся страданиями и смертью. 

        Хотя Существо-Отель, Оно и Тэк не являются носферату и классическими вампирами (по принципу питания смертью их следует назвать "леталофагами"), они, тем не менее, настолько близки к Дракуле Стокера, что в главе " СИЯНИЕ", "ОНО", "ДЕСПЕРЕЙШН" И "РЕГУЛЯТОРЫ" КАК ЦИКЛ" будут сравниваться не только между собой, но и с ним.